В состав банды входит прокурор

 

За последние годы в России распространилась эпидемия отъема товаров у торговых фирм сотрудниками правоохранительных органов. Прекратить ее можно всего лишь отменив одно постановление правительства

 

В ближайшие дни должно стать понятно, успеет ли нынешняя Госдума принять хотя бы в первом чтении один из важнейших для российских предпринимателей законопроектов. Документ, подготовленный депутатами Виктором Плескачевским, Владимиром Плигиным и Еленой Паниной, должен стать препятствием для так называемого товарного рейдерства со стороны милиции.

Разговоры о том, что государство грабит предпринимателей, давно навязли в зубах, тем более что за подобными разговорами обычно кроются жалобы на непосильные налоги, а предприниматели, как известно, недовольны налогами всегда. Однако сейчас речь идет о другом: факты свидетельствуют, что в последние годы по всей России распространилась практика, которую предприниматели и юристы окрестили товарным рейдерством.

Представьте себе крупную торговую компанию, обычно импортера, имеющую большой товарный склад. В один прекрасный день к такому складу подъезжает колонна фур. Из одной из них вылезает милиционер и заявляет местным сотрудникам: мол, следствием установлено, что весь хранящийся на складе товар – контрафакт и контрабанда, а значит, он подлежит аресту. Моментально начинается погрузка товара на фуры для вывоза на склад временного хранения (если склад, привлекший внимание рейдеров, большой и на нем хранится товар нескольких фирм – вывозится все, независимо от того, кому что принадлежит), а милиция тем временем ждет приезда руководителей пострадавшей фирмы – для переговоров. Переговоры, как правило, сводятся к предложению заплатить милиционерам сумму денег, соответствующую 30–70% стоимости арестованного товара, либо подарить им некоторую, обычно немалую, его часть. Подавляющее большинство компаний соглашается на второй вариант. Тогда «подаренный» товар грузится все на те же фуры и увозится для реализации через дружественную конфискаторам фирму. А предприниматель остается, постепенно осознавая, что стал фигурантом уже двух уголовных дел. Одного – придуманного рейдерами из милиции, второго – вполне реального: дача взятки в особо крупных размерах должностному лицу. Так что желания жаловаться и искать справедливость у пострадавших не возникает.

Если же предприниматель «идет на принцип» и отказывается откупаться от конфискаторов, начинается совсем интересная история. Пострадавший бизнесмен, естественно, обращается в суд, и через несколько месяцев или лет добивается справедливого вердикта: ни в чем не виноват, арест товара был необоснован, и поэтому все, что арестовано, подлежит возврату законному владельцу. Однако тут же выясняется, что, пока шло судебное разбирательство, на складе, где хранился арестованный товар, прохудилась крыша и, чтобы товар не пропал, его в соответствии с действующим законодательством пришлось срочно реализовать. «Но вы не беспокойтесь, – заявляет пострадавшему представитель МВД, – мы перед реализацией провели оценку товара независимым оценщиком, и вам будет возмещена его стоимость в полном объеме».

Только радость страдальца-бизнесмена оказывается недолгой, поскольку возвращенная ему сумма составляет лишь пять-десять процентов от стоимости отобранных у него товаров. «Почему?» – возмущается предприниматель. «А все в соответствии с заключением независимого оценщика», – отвечают ему. И ограбленный предприниматель отправляется восвояси. Судьба же товара понятна – его покупает «карманная» фирма по цене, установленной «независимым оценщиком», а затем товар перепродается одному из легальных торговцев.

Наглость конфискаторов и масштабы незаконного изъятия товаров потрясают. По словам пресс-секретаря Ассоциации торговых компаний и товаропроизводителей электробытовой и компьютерной техники (РАТЭК) Антона Гуськова, членам ассоциации известны десятки случаев незаконной конфискации товаров у компаний, торгующих бытовой техникой. Общая стоимость награбленного рейдерами оценивается в миллиарды долларов.

У компьютерщиков своя статистика: по данным Ассоциации предприятий компьютерных и информационных технологий (АПКИТ), лишь в Северо-Западном административном округе Москвы за последние два года и только у компаний, торгующих компьютерами и комплектующими к ним незаконно конфисковали товар на общую сумму около 60 млн долларов. В конце июня компьютерщики даже провели пресс-конференцию, на которой попытались привлечь внимание общественности к проблеме товарного рейдерства. Перед этим на заседании АПКИТ предприниматели пришли к грустному убеждению, что сегодня в России практически нет регионов, где нет товарного рейдерства. «К сожалению, – заявил президент консорциума “Бизнес Компьютер Групп” (Пермь) Валерий Бордюже, – на местах возможности для защиты от рейдеров ограничены: нет более или менее независимой прессы, начальство далеко… Мы знаем, что натренированные, не один год занимающиеся рейдерством команды из Москвы начинают перемещаться в регионы, и это вызывает у нас тревогу».

При подготовке этой статьи мы побеседовали с представителями компаний, ставших жертвами незаконной конфискации товаров, с законодателями, подняли все доступные публикации о случаях товарного рейдерства, а также воспользовались материалами уголовного дела, которое в настоящее время ведется в отношении банды рейдеров прокуратурой Центрального федерального округа. По делу проходят несколько сотрудников УБЭП Северо-Западного административного округа г. Москвы, прокурор Тушинской межрайонной прокуратуры столицы, предприниматели, оценщики.

 

Что значит хорошая «крыша»

Случаи, когда предпринимателям удавалось выйти из противостояния с товарными рейдерами без потерь, можно пересчитать по пальцам. Пожалуй, наиболее известный из них – дело о конфискации огромной партии мобильных телефонов у компании «Евросеть». Напомним, что 29 марта прошлого года сотрудники управления «К» МВД задержали на выходе из Шереметьевской таможни партию из 167 500 телефонов Motorola общей стоимостью более 19 млн долларов, ввезенных по заказу «Евросети».

Похоже, рейдеры из МВД таким образом решили повторить весьма успешную для них операцию «Контрафакт», проведенную несколькими месяцами раньше. В августе 2005 года сотрудники управления «К» изъяли у нескольких торговых фирм более 400 тыс. мобильных телефонов. Однако, по наблюдениям представителей компании Mobile Research Group, до склада в Одинцове, куда конфискат был определен на «ответственное хранение», доехала лишь третья часть: две трети фур с арестованным товаром сразу повезли конфискат на перепродажу. А технику, которую все-таки довезли до склада, позже частично уничтожили перед объективами телекамер (по оценкам специалистов, уничтожено было не более пяти тонн). С остальным обошлись умнее: в начале февраля 2006 года, когда следствие по делу о контрабанде еще не было закончено, Главное управление по надзору за процессуальной деятельностью Генпрокуратуры направило в Следственный комитет при МВД письмо, в котором утверждалось, что «доказательств контрабанды товара достаточно, в связи с чем оснований для его возврата владельцам не имеется», а между тем «телефоны на складах морально устаревают, а хранение обходится дорого (15 000 руб. в сутки)», и поэтому предлагалось «решить вопрос о реализации конфискованного имущества», оценив его примерно в 82 млн рублей. Следственный комитет направил в РФФИ постановление о реализации товара, и в конце февраля конфискат был продан по ценам на порядок ниже реальной стоимости. При этом львиную его долю скупили компании, близкие к чиновникам РФФИ или сотрудникам все того же управления «К», с целью дальнейшей перепродажи по рыночным ценам. По оценкам специалистов, прибыль рейдеров только от этой операции составила не менее 50 млн долларов.

Такие же планы, судя по всему, у «каковцев» (так называют сотрудников управления «К» МВД предприниматели) были и в отношении «Евросети». Мобильники, изъятые у компании, были объявлены контрафактом, арестованы и вывезены на «ответственное хранение» без выдачи каких-либо документов представителям «Евросети». Однако у рейдеров сразу начались проблемы: Motorola выступила с заявлением, в котором отмечалось, во-первых, что товар не контрафактный, а абсолютно легальный, и что изъятие продукции фирмы на огромную сумму с последующей передачей на хранение кому попало «вызывает серьезную озабоченность».

Похоже, что эта неожиданная для конфискаторов жесткая позиция американцев сорвала все их планы – арестованные мобильники не были переданы для перепродажи по бросовым ценам, а так и остались лежать на складе. Впрочем, рейдеры сделали еще одну попытку выиграть противостояние с предпринимателями: через месяц после ареста товара было объявлено, что конфискованные мобильники вредны для здоровья: ФГУП «Центр информационных технологий и систем органов исполнительной власти» (ЦИТиС) выступил с заявлением, что в результате технической экспертизы конфискованного товара выяснилось, будто «50 тыс. из партии в 167,5 тыс. штук изъятых у “Евросети” телефонов Motorola C115 не соответствуют многим требованиям безопасности и, в частности, у них превышен уровень излучения».

О том, как в конце концов разрешилась ситуация, «Евросеть» предпочитает молчать, а представители Motorola рассказывают исключительно неофициально, но с нескрываемой гордостью. Дело в том, что компания пустила в ход «самую тяжелую артиллерию», обратившись с жалобой к самому президенту США Джорджу Бушу. Тот, в свою очередь, рассказал об этой скандальной истории Владимиру Путину во время встречи «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге. Сразу после возвращения из Питера в Москву российский президент поручил министру экономразвития Герману Грефу в течение месяца уладить эту ситуацию. В начале августа под председательством Грефа прошло большое совещания руководителей правоохранительных органов, на котором глава МЭРТа довел до силовиков пожелание президента. Уже через три недели после этого совещания «Евросети» вернули конфискованные мобильники (за исключением 50 тыс. «вредных для здоровья» телефонов модели C115, которую «каковцы» к тому времени уже успели показательно уничтожить перед объективами телекамер). А ровно на тридцатый день после совещания в МЭРТе (ведь силовикам был дан ровно месяц на улаживание конфликта) в российское представительство фирмы Motorola позвонил сотрудник Управления общественных связей МВД и пробормотав что-то типа «мы ошиблись, извините», положил трубку. На этом «контрафактная» история для «Евросети» и компании Motorola закончилась.

Рейдеры же из МВД, едва столкнувшись с препятствиями, срочно начали подыскивать себе новую жертву и очень скоро нашли: 10 апреля 2006 года они арестовали склад фирмы «Спектр», управляющей торговой сетью «Техносила», на котором хранилось около 18 тыс. кубометров бытовой техники общей стоимостью порядка 30 млн долларов.

Это рейд стал ключевым событием в истории товарного рейдерства по двум причинам. Во-первых, лопнуло терпение предпринимателей, и 25 апреля РАТЕК направила в Госдуму обращение «О ситуации с изъятием импортных товаров народного потребления». В Думе прошло пленарное заседание, на котором парламентскому комитету по безопасности было поручено запросить в МВД РФ «информацию об обстоятельствах и основаниях арестов сотрудниками МВД в период с 29 марта по 10 апреля крупных партий радиотелефонов и электробытовой техники, принадлежащих компаниям “Евросеть” и “Техносила”».

Кроме того, 18 мая 2006 года в Госдуме была создана рабочая группа по разработке законопроекта, который должен был исключить возможности для товарного рейдерства. 14 марта 2007 года такой документ был внесен на рассмотрение парламента.

Во-вторых, в ходе рейда против «Техносилы» проявилась новая деталь: в качестве основания для него в поручении о проведении обыска указывалось расследование уголовного дела в отношении некой фирмы ТУЭМ, которая нелегально ввозила бытовую технику в Россию. Вымышленная связь компании, выбранной рейдерами в качестве жертвы, с фирмой, проходящей по реальному уголовному делу, оказалась чрезвычайно перспективной идеей. И если «каковцы» использовали ее лишь как повод для рейда, то их последователи усовершенствовали схему, сделав «порочащую связь» главным доказательством виновности предпринимателей, а следовательно, и оправданием конфискации товара.

 

Как грабят сегодня

«В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление фирм, осуществляющих поставку на территории РФ бытовой и оргтехники минуя таможенные органы, были выявлены фирмы, чья продукция располагается на складах ООО “Фазар” по адресу: г. Москва, ул. Ивана Сусанина, д. 1А и по ул. Талдомская, д. 2Б. По указанным адресам были произведены обыски и осмотры места происшествия. При обыске были обнаружены пустые счета-фактуры с оттиском печатей, а также печати ООО “Консорциум”, ООО “Норма”, ООО “Евроинвест” и других фирм, которые, согласно материалам уголовного дела, осуществляют поставку бытовой техники с нарушением таможенного законодательства совместно с работниками ООО “Фазар”. Согласно сведениям, полученным в ходе ОРМ, установлено, что работники ООО “Фазар” наряду с работниками других фирм являются членами одной преступной группы. В частности, получена информация в отношении работников фирмы “Компоненты и системы”, которые наряду с проходящими по делу лицами осуществляют операции с имуществом, не прошедшим таможенное декларирование. В ходе обыска на складе фирмы “Компоненты и системы” была обнаружена и изъята оргтехника, а также пустые бланки и печати проходящих по делу ряда ООО».

Так писал в «Справке по делу» на имя генерального прокурора Юрия Чайки прокурор Тушинской межрайонной прокуратуры г. Москвы Борис Нерсесян в июне нынешнего года. А вот бывший замначальника 1−й оперативно−розыскной части при ОБЭП УВД по Северо-Западному административному округу г. Москвы Владимир Лукьянов на допросе в прокуратуре рассказал эту историю совсем по-другому: «28 февраля 2007 года меня в свой кабинет вызвал замначальника ОБЭП СЗАО г. Москвы Рябуха Сергей Владимирович. В ходе нашего разговора он сказал мне, что имеется интересная “тема”, и пояснил, что на складе фирмы ООО “Фазар” хранится бытовая техника. Также он пояснил, что в Тушинской межрайонной прокуратуре г. Москвы расследуется уголовное дело по факту контрабанды, и для того, чтобы привязать данную фирму к данному уголовному делу, следует в ходе обыска на складе этой фирмы обнаружить пустые бланки, на которых имеются оттиски соответствующих фирм, а также поддельные печати фирм, проходящих по указанному делу о контрабанде. После этого он вручил мне полиэтиленовый пакет. Я заглянул внутрь и увидел, что в нем находятся пустые бланки, на каждом из которых имеется оттиск печати, и несколько печатей, не менее трех штук. Рябуха пояснил также, что возле указанных складов ООО “Фазар” нас будут ждать люди – Алексей и Андрей, которые помогут нам провести обыск (!!! – “Эксперт”), и что им следует передать указанный пакет, содержимое которого мы затем должны будем обнаружить в ходе обыска. В случае выполнения данной “задачки” мне и моим сотрудникам будет выплачено соответствующее вознаграждение».

Сразу после этого Лукьянов и еще семеро милиционеров 1−й ОРЧ УВД СЗАО отправились на склад «Фазара», на подъезде к которому их ждала светлая иномарка, из которой вышли два человека. «Я понял, что это и есть те ребята, которым я должен передать пакет, – продолжает свой рассказ Лукьянов. – Я попросил Андрея Клинова (на тот момент – старший оперуполномоченный по особо важным делам ОБЭП УВД по Северо-Западному административному округу г. Москвы. – “Эксперт”) принести названный пакет с бланками и печатями, что он и сделал. Затем данный пакет был передан Алексею, который сразу же засунул его себе под куртку. Затем мы все расселись по машинам и направились на склад».

Дальше все было просто. Милиционеры потребовали у сотрудников склада вызвать руководство компании, в ожидании которого свободно бродили по складу, так же, как и «двое ребят, Андрей с Алексеем». При этом «ребятам» не составило труда подбросить пакет с бланками и печатями на одну из складских полок и указать точное место милиционерам.

А затем началось самое интересное – арест и вывоз товара. «…у Рябухи С. В. неизвестным мне образом появились заверенные копии документов, на основании которых изымаемый у ООО “Фазар” товар мог перемещаться на склад ООО “Экон+”, – рассказывал Лукьянов. – Название фирмы “Экон+” я тогда услышал впервые. Эти документы Рябуха направил следователю Кирилину П. И., на основании которых Кирилин вынес отдельное поручение на проведение изъятия товара у “Фазара” с дальнейшим перемещением на склад фирмы “Экон+”, от лица которой действовал по доверенности Чубатов Роман. Также Рябуха сказал, что Чубатов Роман является главным среди людей, занимающихся конфискованным имуществом, и что Андрей и Алексей работают на него».

Получив поручение следователя на изъятие товара, на склад «Фазара» приехали полтора десятка сотрудников ОБЭП УВД СЗАО. «Изъятая продукция грузилась в автофургоны, которыми руководили люди из команды Романа Чубатова, – вспоминал Владимир Лукьянов. – Данная работа длилась безостановочно. Сотрудники ОБЭП УВД разделились на две бригады, и в мое отсутствие одной из них руководил Захаров Михаил (тогда – замначальника 2−й ОРЧ ОБЭП УВД по СЗАО. – “Эксперт”), а другой – Клинов Андрей. Изымаемый товар грузился в автофургоны и направлялся на склад ООО “Экон+”, расположенный по ул. Введенского в г. Москве. Данные автофургоны сопровождались нашими сотрудниками. На четвертый день, когда я находился на складе, ко мне подошел Михаил Захаров и сказал, что Роман передал нам, сотрудникам милиции, денежные средства в качестве вознаграждения за проведенную работу. Общую денежную сумму Захаров не назвал, однако пояснил, что в среднем каждому сотруднику достанется около трех тысяч долларов США, в связи с чем я понял, что переданная денежная сумма составляет около 30 000 долларов, так как в среднем в каждой смене работало десять сотрудников. Затем из кармана куртки он достал денежную сумму в размере четырех тысяч долларов США и передал мне, сказав, что это от Романа».

 

Оценщик – ключевое звено

Кстати, вместе с товаром на сумму более 145 млн рублей, принадлежавшим «Фазару», рейдеры изъяли и товары, принадлежавшие компании «Гейзер», арендовавшей часть этого склада, – кухонную технику почти на 4,5 млн рублей. Ее тоже отвезли на склад «Экон+». Всего «улов» конфискаторов насчитывал 16051 предмет бытовой техники.

После этого, как следует из материалов уголовного дела, Роман Чубатов, «договорившись с экспертом-оценщиком ООО “Экспертиза собственности” Натальей Гегечкори о проведении товароведческой экспертизы изъятого имущества по заниженной стоимости, получил отчет эксперта-оценщика № 445/0307 от 19.03.2007 года, согласно которому изъятое имущество было необоснованно оценено в 12 009 593 руб.» То есть в десять с лишним раз дешевле реальной стоимости.

Отметим, что по действующему законодательству оценка конфискованного или арестованного имущества производится судебным приставом – исполнителем или специалистом оценочной компании, отобранной по конкурсу Федеральной службой судебных приставов. Только после этой оценки имущество передается на реализацию, за которую несет ответственность Российский фонд федерального имущества. Тот факт, что и чиновники РФФИ, и следователь, и прокурор приняли как должное оценку, осуществленную по личному заказу частного предпринимателя Романа Чубатова, лишний раз доказывает сговор правоохранителей, чиновников РФФИ и нечистоплотных предпринимателей.

Необходимо также отметить, что у Романа Чубатова было два места работы: одно – исполнительный директор ООО «Экон+», второе – генеральный директор ООО «Стелс». И Чубатов, «организовав получение ООО “Экон+” поручения на реализацию изъятого у “Фазара” и “Гейзера” имущества», представил в Российский фонд федерального имущества договор, в соответствии с которым непосредственный начальник Чубатова, генеральный директор «Экон+» Федин А. А., якобы продал ему же, Чубатову, но уже как генеральному директору ООО «Стелс», изъятую бытовую технику. Разумеется, за те же самые 12 с небольшим миллионов рублей. После чего «Стелс» перепродала ее по реальным ценам. Чистый доход от операции составил более 130 млн рублей (за минусом вознаграждения подельникам).

А уже 11 апреля 2007 года эта же схема была полностью воспроизведена теми же людьми в отношении компании «Компоненты и системы», также упоминавшейся в «Справке по делу» прокурора Нерсесяна. Здесь тоже были подброшены печати и бланки фирм, фигурирующих в делах о контрабанде, изъятый товар был вывезен на склады «Экон+», та же Наталья Гегечкори из компании «Экспертиза собственности» провела «независимую оценку», где стоимость товара была снижена на порядок по сравнению с рыночной. Затем «Экон+» по этой цене перепродала конфискат «Стелсу», а тот уже по цене чуть ниже рыночной – реальным торговцам компьютерной техникой. В уголовном деле, в частности, упоминаются компании «Ультра Электроник АГ Рус», «Светлана и К», «Компьютерный мир», «Рубеж».

На этом похождения «Чубатова и компании» закончились – 30 мая 2007 года он был арестован по обвинению в хищении имущества компаний «Фазар», «Гейзер» и «Компоненты и системы». В течение месяца после этого были арестованы еще два сотрудника «Экон+» – Борис Лисагор и Алексей Федин и сотрудники ОБЭП УВД СЗАО, принимавшие участие в рейдах на эти фирмы. Тогда-то тушинский прокурор Борис Нерсесян и послал генпрокурору свою «справку по делу», в которой утверждал, что коррумпированные сотрудники прокуратуры пытаются очернить честных борцов с контрабандой из ОБЭП СЗАО. Не помогло – вскоре и сам Нерсесян был задержан по этому же делу. На кадрах оперативной съемки обыска в его квартире видно, что неизгладимое впечатление на оперативников произвел тот факт, что в ванной у скромного районного прокурора стоят золотые смесители с ручками из горного хрусталя. Все-таки конфискация – очень прибыльный бизнес.

 

Прекратить скупку краденого

Между тем скандал вокруг дела Чубатова только начал набирать силу. 7 июня прокуратура наложила арест на центральный склад компании «Ультра Электроник АГ Рус» и на оба столичных магазина Ultra Electronics – под этой торговой маркой компания работает на рынке. Основной причиной ареста стало, вероятно, несовпадение показаний: Роман Чубатов на допросах в прокуратуре показал, что договор на покупку конфискованной компьютерной техники у его фирмы «Стелс» заключал гендиректор «Ультры» Михаил Кутузов. Представители же «Ультра Электроник АГ Рус» утверждают, что приобрели конфискат у некой компании «Изумруд».

Другая возможная причина неприятностей «Ультры» связана с тем, что сразу после изъятия товара сотрудниками милиции компания «Компоненты и системы» обратилась с открытым письмом к участникам рынка. «Как только увезли товар, мы разослали открытое письмо и предупредили всех участников рынка, что произошел такой инцидент, просим во избежание утраты вещественных доказательств по нашему делу не покупать такой товар у сомнительных компаний, – рассказывает генеральный директор компании “Компоненты и системы” Сергей Цыбаков. – Мы разослали номенклатуру конфискованных товаров, чтобы все видели, какой конкретно товар был вывезен. Многие компании откликались и сообщали: ваш товар предлагают вот там-то. После чего мы проверяли прайс-листы названных компаний, выявляли товары, аналогичные конфискованным у нас, закупали и проверяли серийные номера». Часть конфискованного товара обнаружилась как раз у Ultra Electronics, о чем компания «Компоненты и системы» сообщила в прокуратуру, а та произвела арест складов и магазинов «Ультры».

Кстати, во время этого ареста еще раз проявили себя во всей красе доблестные сотрудники милиции: с руководителями «Ультры» связался старший оперуполномоченный УБОП ГУВД Москвы Ваган Касьян, который за взятку в полтора миллиона долларов пообещал добиться снятия ареста. Руководство фирмы сообщило об этом в Генпрокуратуру, в результате Касьян был арестован при получении денег.

Тем временем после товароведческой экспертизы, которая подтвердила наличие на складе «Ультры» более двух тысяч единиц товара, похищенных чубатовцами, они были возвращены компании «Компоненты и системы», а арест со складов и магазинов Ultra Electronics был снят.

Впрочем, к полноценной работе компания вернуться так и не смогла, поскольку ее сайт намертво парализовали неведомые хакеры. На мой вопрос о причастности к этому «Компонентов и систем» Сергей Цыбаков только отмахнулся: «Чушь! Надо же им что-то говорить, когда на их складах и у них в продаже раз за разом обнаруживают похищенные у разных фирм товары». Но в «Ультре», похоже, думают по-другому (см. «Ультра-заявление»).

И еще одно важное событие произошло после ареста Романа Чубатова – в конце июня Ассоциация предприятий компьютерных и информационных технологий выпустила «Хартию руководителей ИТ-компаний по вопросам этики и защиты собственности». Документ, который подписали руководители более семидесяти крупнейших российских компьютерных фирм, в совокупности контролирующих примерно три четверти российского рынка компьютеров и комплектующих для них (в том числе «Белый ветер», Sunrise, Verysell, ЛАНИТ, КРОК и др.), призывает, в частности, «считать порочной и требующей немедленного прекращения практику торговли краденым – реализации чужого незаконно конфискованного, некорректно уцененного или похищенного имущества», а также «считать необходимым для первых лиц ИТ-компании, получивших информацию от пострадавшей компании о возможном предложении на рынке незаконно конфискованного или похищенного товара, принять все меры для прекращения закупки и распространения этого товара, способствовать его возврату, а также по возможности информировать пострадавшую сторону о каналах сбыта незаконно конфискованного или похищенного товара».

 

Проблема всей страны

Казалось бы, все замечательно – рейдеры арестованы, предприниматели договорились не связываться с конфискатом, все счастливы. Увы, это далеко не так, поскольку «Чубатов и обэповцы» далеко не единственная банда, действующая в конфискационном бизнесе. Отметим, что, согласно материалам уголовного дела, через «Экон+» реализовывалось множество самых разнообразных товаров – автомобили и бытовая техника, компьютеры и комплектующие для них. автомобили, сантехника и даже ткани. Но вот чего нет в этом списке – мобильных телефонов. А это говорит о том, что, например, у упоминавшегося управления «К» МВД имеются другие, свои собственные каналы сбыта конфиската. Причем о привлечении кого-либо из «каковцев» к уголовной ответственности информации не поступало.

Кроме того, уже после ареста Чубатова появились сведения, что сотрудники УВД Центрального административного округа столицы арестовали склад в подмосковном городе Королеве, на котором хранились товары двух фирм: одна торгует бытовой техникой, другая специализируется на торговле спортивными товарами. Рейдеры конфисковали и вывезли 40 фур с товаром, и можно не сомневаться, что законные владельцы его больше не увидят.

Далее, 4 октября Московская межрегиональная транспортная прокуратура сообщила об обнаружении фактов значительного – в несколько раз – занижения стоимости товаров при проведении экспертиз по уголовным делам, которые расследуются следователями МВД и прокуратуры по статье «Контрабанда». Согласно сообщению, в частности, по одному из уголовных дел о контрабанде, стоимость имущества – сотовых телефонов и аксессуаров к ним – была занижена в восемь раз. По другому уголовному делу оценщик занизил почти в десять раз стоимость автомобильных дисков в количестве 7800 штук. К этим делам банда Чубатова тоже не имеет отношения – здесь работает кто-то другой.

Кроме того, можно вспомнить, что, по сообщениям СМИ, в декабре 2006 года Московская региональная прокуратура по исполнению законов на воздушном и водном транспорте объявила контрабандой и конфисковала большую партию ювелирных изделий у компаний «Элит» и «Резонанс». После «независимой оценки» конфискат был перепродан фирме «Константа», руководитель которой некто Егоров сейчас находится в розыске.

Рейдами против компаний, торгующих дорогими часами, отметились в конце 2005−го – начале 2006 года сотрудники департамента экономической безопасности (ДЭБ) МВД, но после кадровой перетряски в этом подразделении рейдеры из ДЭБ себя больше не проявляли.

Товарное рейдерство силовиков отнюдь не столичная специфика: в Санкт-Петербурге картина аналогичная (см. «Питерское мясное дело»). Мало того, к конфискационному бизнесу пытаются подключиться и другие ведомства. Правда, как показывает практика, отсутствие полномочий на оперативно-розыскную деятельность сильно повышает шансы предпринимателей защититься от рейдеров. «У нас пытались объявить контрафактом и конфисковать товар чиновники Россельхознадзора, – говорит Оксана Линник, коммерческий директор питерской компании “Ангстрем” – крупнейшего импортера риса в России. – Но нам удалось отбиться, обратившись к услугам независимых экспертов, которые доказали, что наш товар соответствует всем документам». См. также статью "Оратория на фитосанитарную тему"

С середины лета разворачивается большая межведомственная интрига – Федеральная служба судебных приставов пытается добиться, чтобы все права на реализацию конфиската перешли от РФФИ к ней. Вероятно, эта борьба стала причиной целого вала сообщений о злоупотреблениях чиновников РФФИ с конфискатом. Так, в конце прошлого года прокуратура Камчатской области возбудила уголовное дело в отношении начальника регионального отделения РФФИ Александра Канчина. Его обвиняли в незаконной реализации рыбопродукции на сумму свыше 2 млн рублей, ранее конфискованной у законных владельцев следственными органами. Рыбу получил некий предприниматель по доверенности, без оплаты стоимости товара.

В получении взятки в 299 тыс. рублей и продаже товаров, проходящих в качестве улик, в марте этого года были обвинены сотрудники РФФИ в Оренбургской области. В апреле при проверке РФФИ в Ростовской области следователи прокуратуры сделали вывод, что конкурсного отбора фирм, претендующих на право торговать арестованным имуществом, здесь не проводили.

Совсем недавно, в августе, был арестован руководитель теруправления РФФИ в Коми Юрий Гуров, который требовал взятку в 300 тыс. долларов у фирмы, желающей получить доступ к реализации конфиската. Судя по всему, чиновник был уверен, что, получив аккредитацию при РФФИ в качестве реализатора конфиската, компания легко сможет компенсировать сумму взятки. Очевидно, что это возможно только за счет участия в «товарном рейдерстве».

 

Без хэппи-энда

Вряд ли передача функций по реализации конфиската от РФФИ к ФССП положит конец товарному рейдерству. Зато очевидно одно: факты, преданные огласке в ходе межведомственной борьбы, заставляют сделать вывод, что все, связанное с конфискацией товаров и реализацией конфиската в России, сегодня является сферой сплошного воровства и коррупции. И вряд ли «Хартия руководителей ИТ-компаний» способна существенно изменить эту ситуацию. Та же «Ультра электроникс», например, подписала хартию летом, а в конце октября на ее пермском складе милиция обнаружила около 29 тыс. единиц товара на сумму более миллиона долларов, ранее конфискованного у тех же «Компонентов и систем». 30 октября товар был возвращен законному владельцу на ответственное хранение. Там же обнаружились и товары, конфискованные у «Фазара».

Больше надежд связывается с упоминавшимся законопроектом, внесенным в Госдуму в марте. Он, в частности, предусматривает, что решение о продаже арестованного имущества может принимать только суд, а не прокурор или следователь, как сегодня.

Кроме того, законопроект вводит уголовную ответственность оценщиков за результаты их работы.

Однако и здесь особого оптимизма не возникает. Во-первых, практика показывает, что суды сегодня охотно «прогибаются» под силовиков, не стесняясь выносить даже самые абсурдные заключения, как, например, по «питерскому мясному делу».

Во-вторых, с уголовной ответственностью оценщиков тоже все очень непросто. Вот, например, как эксперт-оценщик Наталья Гегечкори из компании «Экспертиза собственности» Торгово-промышленной палаты РФ (!) по просьбе Романа Чубатова оценивает стоимость товаров, украденных бандой милиционеров у компании «Компоненты и системы». Сначала она разбивает все 227 тыс. единиц конфискованных товаров по видам изделий. Получилось 790 позиций. Затем она заходит на сайт price.ru и ищет минимальную цену для каждого вида товаров. Например, для ноутбуков она нашла цену 13 с небольшим тысяч рублей. То же самое происходит и с другими товарами, в результате чего общая стоимость конфиската «усыхает» раза в полтора-два.

И это еще не все. Затем оценщик начинает применять разные понижающие коэффициенты – скидку на опт, скидку на мелкий опт, скидку на отсутствие гарантийных сертификатов, скидку на поврежденную упаковку (в ходе товароведческой экспертизы и оценки некоторые изделия распаковывались), скидку на риск нереализации и т. п. – всего более десятка скидок. В конечном итоге цена отнятого у законных владельцев товара упала в шесть раз – с 290 млн до 45 млн. Но все эти понижающие коэффициенты вместе и каждый из них в отдельности предусмотрены стандартом оценочной деятельности. Так за что можно привлекать Наталью Гегечкори к уголовной ответственности?

«У нас товар вывозили четверо суток, днем и ночью, вывезли 227 тысяч единиц, относящихся к нескольким десяткам товарных групп, а согласно отчету, подписанному экспертом Гегечкори Н. Г. и генеральным директором ООО “Экспертиза собственности” Маскиной Н. В., оценка всего этого была проведена за два рабочих дня, – говорит Сергей Цыбаков. – Это означает, что отчет оценщиков – полная липа и закон позволил бы оспорить его в суде и потребовать с оценщика компенсации убытков». Однако легко предсказать, что после пары подобных случаев «независимые оценщики» всего лишь будут ставить в отчетах более правдоподобные сроки проведения оценки.

Но главный недостаток нового закона заключается в том, что появится он нескоро – будет большой удачей, если его примут к концу следующего года. И это, кстати, отнюдь на гарантировано, если учесть, что поправки об уголовной ответственности оценщиков могут серьезно осложнить вопрос о выкупе земель под олимпийские объекты в Сочи – там ведь от оценщиков будет зависеть почти все.

 

Выход есть

Между тем проблему товарного рейдерства можно ослабить достаточно просто и быстро. Дело в том, что она в значительной мере базируется на принятом правительством Михаила Касьянова постановлении от 20.08.02 № 620 «Положение о хранении и реализации предметов, являющихся вещественными доказательствами», которым как раз отменялось обязательное судебное решение о реализации конфиската и требование обязательного проведения открытых торгов при его продаже. Вот этот зловредный документ можно отменить буквально в течение нескольких дней. Все, что для этого требуется, – воля и соответствующее желание премьер-министра Виктора Зубкова, который вроде бы позиционируется как бескомпромиссный борец с коррупцией.

Кардинальное же решение проблемы товарного рейдерства, на наш взгляд, заключается в том, чтобы вообще запретить абсурдную практику конфискации больших партий товара в качестве улик и вещественных доказательств. Ведь улики или вещественные доказательство – это то, что можно и нужно предъявить в суде. Но никому же в голову не приходит тащить в зал суда пятьдесят тонн мобильных телефонов или сотню тонн мороженой говядины. Следовательно, арест десятков тонн товаров в качестве улик юридического смысла не имеет – вполне достаточно изъять лишь небольшие образцы для проведения экспертиз и представления на судебном заседании.

Поэтому полной конфискации должен подлежать лишь товар, опасный для потребителя, например испорченные продукты питания или некондиционные лекарства. И, возможно, товары, нарушающие право интеллектуальной собственности – пиратские диски с музыкой, фильмами, компьютерными программами и т. п. Все остальное – те же мобильники, компьютеры, автомобили и прочие любимые товарными рейдерами виды товаров – должны беспрепятственно поступать в торговую сеть, уменьшая дисбаланс между спросом и предложением товаров.

Интересы же следствия должны обеспечиваться исключительно через финансовые механизмы – контроль банковских счетов подозреваемой компании, механизмы гарантий и поручительства и так далее. Современное право предоставляет в этом отношении вполне достаточные возможности.

Понятно, что реализовать эту идею на практике чрезвычайно сложно – в многомиллиардном конфискационном бизнесе сегодня завязаны сотни, если не тысячи сотрудников правоохранительных органов, госчиновников, предпринимателей, и все они будут яростно сопротивляться любым попыткам этот бизнес прикрыть. Очевидно также, что браться за решение этой задачи может лишь человек, обладающий незаурядной политической волей и при этом сам не запачканный коррупцией. Такой звезды на нашем политическом небосклоне практически нет. Но если вдруг появится, то вопрос о том, кто станет следующим президентом России, можно будет считать решенным.

Максим Рубченко

Эксперт Online

 

Схема "Как сегодня грабят предпринимателей"

 

 

Ультра-заявление

 

Мы обратились в «Ультра Электроник АГ Рус» с просьбой прокомментировать события, связанные с реализацией товаров, незаконно изъятых у других участников рынка. Нас попросили прислать вопросы в письменном виде, что мы и сделали. Ответы мы получили тоже в письменном виде, без указания конкретного лица, готовившего их. Нас лишь заверили, что «это лицо полномочно давать официальные комментарии от лица компании».

 

– Цены Ultra Electronics – одни из самых низких на рынке. За счет чего компании удается поддерживать такой широкий ассортимент и такие низкие цены?

– Низкая себестоимость логистики и продаж. Соотношение затрат к обороту у нас в несколько раз ниже, чем, допустим, у традиционных сетей бытовой электроники. Системы онлайн-продаж, минимизирующие необходимость в торговом персонале, высокотехнологичные склады, автоматизация всех сторон деятельности компании на базе ERP2−системы собственной разработки, в которой в режиме реального времени работают все офисы продаж и склады компании по всей стране, нулевые затраты на рекламу (опора на сарафанное радио), перевозка исключительно с помощью собственной транспортной компании, минимизация складских запасов при высокой динамике продаж и закупок, идеология платности дополнительного сервиса при гарантии его высокого качества, следование концепции «точно вовремя» во внутренних бизнес-процессах и постоянная их оптимизация в плане исключения лишних звеньев, не добавляющих стоимости, – все это позволяет держать низкий уровень цен при сохранении нормальной рентабельности.

При этом надо отметить, что мы не позиционируем себя как ценового лидера. Существуют другие игроки рынка, чьи цены ниже. В любой момент практически по любой позиции нашего прайс-листа можно найти более низкие цены. Мы концентрируемся на оптимальном для потребителя синтезе выгодных цен и сервиса высокого качества. Являясь дискаунтером, мы не предлагаем обширного перечня услуг, но качество тех услуг, которые мы предоставляем и за которые берем деньги, находится под постоянным жестким контролем.

– Занимается ли ваша компания импортом товара или покупает его у местных поставщиков?

– Мы не занимаемся импортом. На нашем рынке исторически сложилась цепочка вендор (производитель)– дистрибутор– реселлер (в случаях больших и регулярных закупок от производителя получает статус официального дилера или близкий по смыслу). Звеном, занимающимся импортом, в этой цепочке является дистрибутор либо компании, с ним аффилированные. Мы же являемся реселлером. Однако в последние год-два наметилась устойчивая тенденция перехода производителей на прямой импорт, организацию складов и продаж на территории России. Это такие бренды, как, к примеру, Bosch, AEG, Braun, Krups, Rowenta, Moulinex, Tefal, Lexmark, Sony. В этом случае производитель работает с нами напрямую.

– Есть ли у вашей компании другие поставщики кроме «Изумруда», который стал виновником ваших неприятностей?

– Чуть отвлекаясь от существа вопроса: виновником «неприятностей» были наши конкуренты в плотном коммерческом содружестве с бандгруппой бывших и действующих сотрудников правоохранительных органов, в которую, в частности, входили сотрудники прокуратуры Москвы, ГУ МВД по ЦФО, УВД СВАО ГУВД Москвы. Классическая картина заказного наезда: получив несколько миллионов долларов за уничтожение компании, заняться вымогательством отступных (1,5 миллиона долларов, мелькавшие в газетах и телеэфире) у компании-цели. В настоящий момент разбирательство по этим «неприятностям» в рамках уголовного дела против очередных «оборотней в погонах» и их заказчиков ведут Следственный комитет при Генеральной прокуратуре РФ, управление «М» ФСБ, УСБ ГУ МВД по ЦФО и ДСБ МВД РФ.

У нас есть более 300 поставщиков, из которых примерно с 200 мы сотрудничаем на постоянной основе. Все они – российские компании. Наши условно западные контрагенты перечислены выше. Названия российских дистрибуторов вы можете прочитать на сайте любого производителя, продукция которого официально представлена на рынке и есть в нашем каталоге. С 95 процентами из них мы работаем. У нас на сайте есть список производителей, официальными дилерами которых мы являемся.

– Как давно ваша компания сотрудничает с «Изумрудом»?

– Это была разовая сделка.

– Насколько большой объем (в процентах) поставки «Изумруда» занимали в бизнесе вашей компании?

– Чуть меньше чем 0,02 процента.

– Знали ли вы, что «Изумруд» торгует конфискатом?

– Конечно. Эта партия товара и предлагалась как конфискат.

Конфискат – товар (или, шире, имущество), по тем или иным причинам конфискованный государственными органами и реализованный через Российский федеральный фонд имущества. Основной объем подобного товара на нашем рынке – контрабанда через таможенную границу РФ. От РФФИ через длинную цепочку посредников, накручивающих свои проценты, товар доходит до реального продавца, от которого уже попадает к конечному потребителю.

Для нас и для компаний, приобретающих товары на территории России у дистрибуторов, это такой же товар, как и любой другой. Покупка происходит так же – за рубли по безналичному расчету со всеми бухгалтерскими документами. Ничем уникальным или незаконным подобная практика не является, конфискат покупают десятки участников рынка.

Соответственно, кампания против нас в прессе, активно шедшая в течение лета этого года и спонсируемая заказчиками наезда, в рамках которой нам приписывались ужасы вроде сговора с РФФИ, размещение заказов в МВД на конфискацию складов с электронной техникой, а также то, что мы – основной канал сбыта конфиската в России и еще что-то там, не что иное, как пропагандистское прикрытие оплаченного беспредела.

Вне всякого сомнения, при изъятии и реализации конфискованного имущества, как и в любой области отечественного госуправления, допускаются колоссальные нарушения (т. н. товарное рейдерство). Но, наверное, логично адресовать претензии соответствующим органам. Черный юмор ситуации заключается еще и в том, что заказ на уничтожение нашей компании был размещен у одной из наиболее активных и известных группировок, промышляющих пресловутым товарным рейдерством.

Общеизвестно, с помощью каких методов проезжает компьютерная техника через границу. С точно таким же успехом нас можно обвинить в том, что мы являемся одним из крупнейших в России каналов сбыта контрабанды – несмотря на то, что мы законно приобретаем товар на территории России за российские рубли у российских же компаний.

– Сотрудничает ли ваша компания с другими фирмами, которые торгуют конфискатом, если да – назовите их, пожалуйста.

– 29 мая мы обязались отказаться от закупок партий товара, прошедших через РФФИ, и соблюдаем свои обязательства. Если вам нужны организации, реализующие конфискованное имущество, стоит поинтересоваться у РФФИ перечнем аккредитованных компаний.

– Можете ли вы сообщить нам адрес и телефоны компании «Изумруд», а также имена и фамилии людей, с которыми вы заключали договор на поставку товара?

– Нет – из-за имеющихся ограничений процессуального характера. Вся информация – товарные и платежные документы, фамилии людей и контактные телефоны – была немедленно предоставлена правоохранительным органам. Насколько нам известно, эти люди вызывались в прокуратуру и допрашивались, никаких обвинений выдвинуто не было.

– Подписали ли руководители вашей компании «Хартию руководителей ИТ-компаний по вопросам этики и защиты собственности»?

– Да. Как упоминалось выше, 29 мая 2007 года на собрании АПКИТ, когда возникла сама идея создания подобного документа, мы официально подтвердили свое согласие подписать и соблюдать подобное соглашение. Несмотря на решение включить представителей Ultra Electronics в состав рабочей группы, мы о принятии подобного документа узнали только тогда, когда корреспонденты деловых газет стали звонить и спрашивать, почему мы его не подписываем. В течение суток после этого документ был подписан формально (№ 23 в списке). Двусмысленное поведение АПКИТ в этом эпизоде, а также регулярные выступления двух ее членов с многословными, страшными и всегда неконкретными обвинениями в наш адрес объясняются предельно просто: именно эти члены заказали и оплатили наезд на нашу компанию, или, выражаясь в строгих терминах, были соучастниками преступного сговора.

– Кто, по вашему мнению, стоит за атакой на сайты вашей компании? Предъявляли ли хакеры какие-либо требования, делали ли в ваш адрес какие-либо заявления?

– Естественно, все те же. Не добившись уничтожения Ultra Electronics силовым давлением, предпринимают попытку нанести существенный ущерб ее бизнесу путем DDOS-атак на сайты. По данным российских провайдеров, атака на наши сайты, имевшая место в течение трех последних недель, является крупнейшей в рунете за последние два года. Согласно информации американских провайдеров, она – одна из крупнейших в интернете в этом году. Стоимость такого мероприятия в долларах США измеряется числом с пятью нулями.

Никакие хакеры, конечно, не делали заявлений – они получают деньги за свою работу.

Эксперт Online

 

Питерское мясное дело

 

Зимой 2004 года в крупной компании, занимающейся импортом продовольствия (название фирмы и фамилию ее руководителя мы не называем, поскольку судебные разбирательства еще не закончились), сотрудники налоговой инспекции провели проверку исполнения закона о применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов. Никаких нарушений налоговики не обнаружили и спокойно отбыли восвояси. Однако через три недели на склад компании прибыли сотрудники первого отдела ОРЧ (Оперативно-розыскная часть) № 8 ОБЭП ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области и предъявили подписанное заместителем начальника ГУВД постановление на проведение осмотра складских помещений и изъятие предметов административного правонарушения – вдруг оказалось, что фирма незаконно продавала мясо, свободная реализация которого была запрещена. Работникам ОБЭП предъявили документы: партия говядины, о которой шла речь, полностью предназначена для свободной реализации, что подтверждается соответствующими сертификатами. Несмотря на это, милиционеры вывезли со склада фирмы несколько тонн говядины, рыночная стоимость которой составляла около 500 тыс. долларов.

Как подчеркивает предприниматель, действия сотрудников правоохранительных органов были изначально незаконными и сопровождались многочисленными процессуальными нарушениями. Прежде всего, они не имели права изымать в рамках административного дела (в отличие от уголовного) то, что только может явиться предметом правонарушения, – Кодекс об административных правонарушениях РФ не предусматривает такой нормы. Это главный аргумент юристов компании, который в дальнейшем признавался в ходе судебных разбирательств. Кроме того, в числе процессуальных нарушений при изъятии товара, подтвержденных впоследствии судом, числится вывоз мяса не приспособленным для этого транспортом, без необходимого ветеринарного контроля.

Сотрудники милиции были в состоянии алкогольного опьянения и, вытащив оружие, угрожали работникам склада. Директору фирмы, когда он попытался протестовать против видеосъемки, на глазах у десятка свидетелей сломали палец на руке (впрочем, в ходе дальнейшей проверки жалобы прокуратурой это списали на неловкость пострадавшего).

Примечательная деталь: одним из понятых при изъятии говядины был представитель фирмы, через которую затем и реализовывался конфискат. Причем в связи с тем, что часть говядины якобы испортилась, вся партия изъятого мяса (напомним, рыночной стоимостью примерно 500 тыс. долларов) была оценена «независимым оценщиком» в полтора миллиона рублей. Именно эта сумма была предложена ограбленной компании в качестве компенсации понесенного ущерба, после того как через полгода районный федеральный суд признал злополучное постановление об изъятии товара незаконным. При этом ГУВД не обжаловало решение суда, и оно вступило в силу. Никаких доказательств того, что изъятая продукция может быть опасной и негодной для реализации, ответчик так и не представил.

После этого компания вновь обратилась в Арбитражный суд с иском о возмещении убытков в размере около 30 млн рублей, и первая инстанция признала требование законным. Однако вскоре апелляционная инстанция отменила это решение с совершенно абсурдной мотивировкой: да, постановление об изъятии товара было незаконным, но ведь никто в судебном порядке не доказал незаконность собственно действий работников милиции при исполнении этого постановления! Следующим этапом судебной эпопеи стало рассмотрение в кассационной инстанции – признав в очередной раз факт незаконности постановления об изъятия мяса, дело отправили на новое рассмотрение в первую инстанцию Арбитражного суда. Это было уже в начале нынешнего года. Адвокаты компании обратились с просьбой о назначении независимой судебно-бухгалтерской экспертизы документов бухгалтерского учета, чтобы оценить убытки. И, несмотря на протесты представителей ГУВД и РФФИ, судья удовлетворила это ходатайство. Дальнейшее развитие событий было предсказуемо: рассмотрение дела стало откладываться под разными предлогами по инициативе ответчиков. «Мы уже привыкли к этой тактике ответчиков, – отмечает предприниматель. – Постоянно добиваться переноса рассмотрения дела по существу, используя для этого всевозможные юридические лазейки, затяжки, проволочки, – это их главная тактика, с помощью которой они рассчитывают избежать ответственности за свои незаконные действия. Мне хорошо запомнились слова майора из ОБЭП, проводившего изъятие товара: “Законы пишутся для вас, а не для нас!”». В ноябре должно состояться очередное заседание суда по делу о мясном конфискате. См. также статью "Интересы налоговых и иных госорганов. Симфония черно-зеленого нала"

«Подобные истории с конфискацией товаров происходили с очень многими предприятиями, и большинство из них просто тихо откупались, – говорит Александр, генеральный директор компании. – С нашей фирмой возникла накладка: в Федеральном и Арбитражном суде, в различных инстанциях нам удалось доказать незаконность действий сотрудников ГУВД. Однако и почти четыре года спустя нанесенный нам сотрудниками милиции ущерб не возмещен».

Игорь Архипов

Эксперт Online

 

Это политически опасная практика

 

О законопроекте, призванном поставить барьер перед товарным рейдерством, рассказывает один из его авторов – председатель комитета Государственной думы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин.

 

– Какие события стали причиной появления данного законопроекта?

– В Госдуме в конце 2006−го и в начале 2007 года неоднократно обсуждались необоснованные изъятия имущества в рамках расследования уголовных дел с последующей перепродажей этого имущества каким-то третьим лицам. Особенно вопиющие факты, которые приводились на заседаниях Государственной думы неоднократно, касались реализации мобильных телефонов по заниженной цене: партия конфискованных аппаратов стоимостью около ста миллионов якобы была реализована по цене около десяти миллионов рублей. Я прекрасно понимаю, что товары, подлежащие конфискации, и те, которые изымаются в ходе расследования уголовных дел, достаточно часто не могут продаваться по номинальной стоимости, их можно реализовать только по заниженной цене. Но тем не менее эта цена должна быть более или мене реальной.

И совершенно понятно, что, когда подобные ситуации начинают тиражироваться массово, это крайне опасно для соблюдения правопорядка в России. Кроме того, когда в рамках расследования уголовных дел массово изымаются партии товаров, которые затем вывозятся и реализуются третьим лицам, это ведет к банкротству законных владельцев и продавцов. Ни в коем случае не отрицая важнейшую задачу расследования уголовных дел и необходимость закрепления надлежащим образом вещественных доказательств, в то же время считаю, что операции в этой области должны быть прозрачны. Прозрачность им должны придать решения судов, которые выносились бы по тем или иным обстоятельствам. Таким образом появится независимое от участников процесса лицо – представитель судебной ветви государственной власти. При всех издержках судебной системы, на которые иногда обращается внимание в прессе, судебные решения являются публичными документами, они подлежат обжалованию. И уровень принятия этих решений по своей «правовой авторитетности», несомненно, выше решения конкретного должностного лица органов следствия или органов дознания.

Естественно, мы должны вырабатывать какие-то более или менее объективные критерии для реализации этих конфискованных товаров. Такие критерии могут быть предложены институтом, который получает в Росси все большее распространение, – институтом оценки.

Есть проблема, которая заключается в том, что оценщик может быть «своим», он может давать искусственную оценку, заниженную. Это в известной степени проблема роста любого института. Мы с подобной проблемой сталкивались, например, в связи с развитием нотариального сообщества. Вы знаете, что на начальной стадии деятельности института нотариусов были «черные» нотариусы, и это приводило к жертвам, в том числе физическим, огромного числа людей, особенно в так называемых квартирных цепочках. Вместе с тем по мере взросления этого института и по мере формирования внутренней этической практики нотариального сообщества этот негатив был практически вытеснен из жизни.

Но, предлагая оценщика в качестве лица, которое объективизирует ситуацию с вещественными доказательствами, мы в то же время устанавливаем для него уголовную ответственность за злоупотребление такого рода полномочиями.

– В чем практический смысл ареста десятков тонн товаров в качестве улик, если весь этот объем физически невозможно представить в суд?

– Нет совершенно никакого смысла. Практический смысл есть в изъятии некоторых скоропортящихся товаров, если они уже находятся в некондиционном состоянии. Вы, наверное, видели по телевидению сцены уничтожения браконьерской красной икры.

Но что касается всего остального – совершенно нет никакого смысла.

При этом, изымая десятки тонн товара, мы фактическим нарушаем деятельность людей, которые работали с этим товаром. Соответственно, мы часто вытесняем их с того уровня жизни, на котором они находятся, – они обречены на возмещение огромных долгов, это тяжелые последствия для их семей. Наконец, они утрачивают доверие к государству. И это тем более недопустимо, когда в ходе судебных разбирательств выясняется, что все аресты и конфискации товаров проводились незаконно. Здесь надо помнить и о политической ответственности тех органов и организаций, которые эти решения принимают.

– Можно ли надеяться, что данный законопроект будет принят Госдумой до конца осенней сессии?

– У этого законопроекта нет никаких шансов быть принятым в трех чтениях, это невозможно. Потому что специалисты обращают внимание на осторожность, которую надо проявлять в определенных формулах. То есть законопроект будет предметом обсуждения, и это совершенно естественно.

Для нас ведь на стадии первого чтения важнее всего, чтобы была принята концепция подхода, подразумевающего участие суда в этих процедурах, и появление уголовной ответственности оценщика. Поэтому я думаю, что законопроект может быть принят в осеннюю сессию в первом чтении. Это будет понятно очень скоро, в самом начале ноября. При этом надо понимать, что полностью исключить незаконные действия в общественной деятельности в принципе нельзя. Задача права – создать максимально прозрачную картинку в рамках сегодняшней фазы общественной жизни. Поэтому мы попытаемся лишь создать ситуацию максимальной защищенности предпринимателя от неправомерных действий сотрудников правоохранительных органов. Надеяться достигнуть здесь стопроцентного результата – это наивность.

Но, с другой стороны, надо понимать, что каждое неправомерное действие в данной сфере крайне опасно не только в смысле развития коррупции и общеуголовной преступности и не только в смысле последствий для конкретных людей. Такого рода неправомерные действия подрывают фундаментальнейший принцип защищенности института частной собственности в России. В данной ситуации меня беспокоит именно этот институт, его стабильность. Защитить частного собственника – это важнейшая политическая задача данного законопроекта.

– Имеет ли смысл полностью запретить конфискацию товара у компаний, заменив ее изъятием дохода в денежной форме от незаконных операций?

– Конечно же, можно использовать квазиинституты гарантии интересов правоохранительной деятельности. Смысл не в товаре, а в том, чтобы в случае неправомерных действий иметь возможность оказать воздействие на лицо, их совершающее. Поэтому здесь вполне возможно использовать денежные инструменты, инструменты гарантий, поручительства. Современное право предоставляет широкий набор инструментов для обеспечения интересов следствия и помимо изъятия товара. Это совершенно объективно.

Эксперт Online

 

СКЛАД ЗАКОНОВ